Словарь постмодернизма - анти-эдип

парадигмальная фигура пост-модернистской философии, фиксирующая отказ по-следней в общем контексте переосмысления фе-номена детерминизма от презумпции принуди-тельной каузальности, предполагающей наличие внешней (по отношению к объекту изменений) при-чины как фактора внешнего причинения. Введена Делезом и Гваттари в контексте методологии шизо-анализа (см. Шизоанализ). В отличие от психоана-литической интерпретации бессознательного как травмирующим образом детерминированного со стороны внешних факторов, шизоанализ постулирует не только возможность, но и необходимость конституирования субъективности (бессознательно-го) в качестве свободного, и в первую очередь это предполагает свободу от внешнего причинения, при-нудительной каузальности, что влечет за собой аксиологическую негацию символа Отца в его традици-онном психоаналитическом понимании и интенцию на разрушение Эдипова комплекса (см. Эдипов ком-плекс) как базового символа классической традиции. В данном аспекте установка шизоанализа во многом совпадает с установкой структурного психоанализа Лакана, усматривающего в деспотизме "символичес-кого порядка" языка символизацию отцовской до-минанты (см. Лакан). В обрисованном контексте ши-зоанализ обозначает свою резко критическую пози-цию по отношению к психоанализу, радикально дис-танцируясь от последнего. Основанием указанной критики выступает то обстоятельство, что, по оцен-ке шизоанализа, "психоанализ принимает участие в буржуазном угнетении в самом общем виде" (Делез, Гваттари). Сущность этого участия заключается, по мнению Делеза и Гваттари, в педалировании психо-анализом идеи детерминированности (травмированности причем, с точки зрения шизоанализа, пара-ноидальной см. Машины желания) бессознатель-ного со стороны внешних по отношению к нему со-циальных структур вне какой бы то ни было по-пытки исследования условий возможности его сво-боды. Типичным примером в данном случае может служить культивируемый психоанализом "фамилиализм", интерпретационно погружающий функцио-нирование бессознательного в детерминационную зависимость от такой "псевдоструктуры", как семья. Делез и Гваттари говорят в этом контексте об "эдипизации" бессознательного, сознания и культуры в целом: "параноидальный отец эдипизирует сына". Таким образом, согласно шизоаналитической оцен-ке, "психоанализ ... не только в теории, но и на прак-тике подчиняет бессознательное древовидным струк-турам, иерархическим графикам, резюмирующей памяти, центральным органам". Сама психоана-литическая процедура, по мнению Делеза и Гватта-ри, имеет своим результатом усугубление того каль-кирования отцовской доминанты, которое является неизбежным следствием фамилиализма, в то время как бессознательное в свободном своем проявле-нии должно быть не однозначной линейной "калькой", но открытой для версификационных прочтений "картой" (см. Ризома, Номадология, Ши-зоанализ, Тело без органов): "Фрейд заведомо при-нимал в расчет картографию /автохтонного для па-циента бессознательного M.M./... но лишь для того, чтобы совместить ее с фотографией родителей". В этом смысле практика психоанализа оценивается в шизоанализе как травмирующая: "задумайтесь о том, что произошло с маленьким Хансом в детском психоанализе: его ризому безжалостно крушили, пачкали его карту, куда-то прятали ее, блокировали все выходы до тех пор, пока не удалось внушить ему стыд и чувство вины, пока стыд и чувство вины не укоренились в нем". В противоположность этому, шизоанализ ставит перед собой диаметрально иные задачи, "добивается совсем другого состояния бес-сознательного": для данной методологии главная цель заключается отнюдь "не в том, чтобы редуциро-вать бессознательное", но, напротив, в том, чтобы его "создать" на основе (и, в свою очередь, как ос-нову) "новых высказываний, других желаний". Пафос шизоанализа заключается в высвобождении бессознательного из-под гнета "псевдоструктур", ос-вобождении шизоидальных потоков желания от па-раноидальных ограничений: по словам Делеза и Гваттари, "позитивная задача шизоанализа: обнару-жение у каждого машин желания, независимо от лю-бой интерпретации". Бессознательное трактуется шизоанализом в качестве самодетерминирующейся процессуальности, т.е. как "нечто, порождающее са-мого себя". Поскольку первым бастионом психоана-лиза, на который обрушивается шквал шизоаналити-ческой критики, выступает "фамилиализм", постоль-ку самый разрушительный удар направляется на концепт "Эдипова комплекса". Базовая для психо-анализа метафора Эдипа становится для шизоанали-за олицетворением однозначно линейной внешней каузальности, и в этом контексте вынесение концеп-та "Анти-Эдип" в заглавие первого тома "Капита-лизма и шизофрении" может быть истолковано как фиксация анти-линейной ориентации шизоаналити-ческой методологии. Фигура Эдипа интерпретирутся шизоанализом как принципиально альтернативная свободной ("сингулярной", "молекулярной", "шизо-френической") форме бессознательного, противопо-ставляющая ей презумпции связанности ("молярности", утраты самости в агрегате) и подчиненности центру этого агрегата, олицетворенному в структуре семьи Отцом (ядром нуклеарного агрегата). По фор-мулировке Делеза и Гваттари, "функция Эдипа как догмы или "нуклеарного комплекса" неотделима от насилия". Целью шизоанализа становится "деэдипизация бессознательного", а лозунгом "шизофре-ническое вместо Эдипова". Фигура Эдипа факти-чески подвергается в шизоанализе остракизму: по образному выражению Делеза и Гваттари, "бессоз-нательное изначально сирота". В контексте оппозиции "Шизофрения Паранойя" (см. Шизоанализ, Машины желания) Эдипов комплекс локализуется на предельно параноидальном полюсе, в то время как "шизофреник сопротивляется невротизации. Имя от-ца к нему не прилипает", а потому он фактически персонифицирует собою свободу, выступая носите-лем бессознательного, прорвавшегося сквозь огра-ничения "социальных машин" и реализовавшего се-бя поперек жестких направляющих осей интеграль-ных "псевдоструктур" социальности, в первую оче-редь семьи: "желание сирота, анархист и ате-ист". Наряду с фигурой А.-Э., фундаментальный для постмодернистской интерпретации детерминизма отказ от идеи внешней причины находит свое выра-жение в серии аналогичных парадигмальных фигур: применительно к постмодернистской текстологии в этом ряду может быть обозначена фигура "смерти Автора" как внешней причиняющей детерминанты текста (см. "Смерть Автора"), применительно к "ге-неалогии" (см. Генеалогия) и номадологии (см. Номадология) фигура "смерти Бога" как финальной и исчерпывающей внешней детерминанты (см. "Смерть Бога"). Семантический изоморфизм дан-ных фигур находит свое выражение в их параллель-ном употреблении многими авторами: так, напри-мер, по Р.Барту, если классически понятое "произве-дение включено в процесс филиации", то постмодер-нистски понятый текст не предполагает наличия внешней по отношению к нему (вневербальной) при-чины, ибо он есть не что иное, как преходящее состо-яние самодостаточной процессуальности письма, по выражению Р.Барта, "что же касается Текста, то в нем нет записи об Отцовстве". (См. также Неоде-терминизм, "Смерть Бога", Шизоанализ, Машины желания.)

М.А.Можейко